В статье исследуется влияние соглашения о зоне свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Вьетнамом на российско-вьетнамские отношения. Автор рассматривает предпосылки для расширения ЕАЭС, основные этапы переговорного процесса, особенности соглашения и достигнутые к настоящему времени результаты. Особое внимание уделяется эволюции отношений между Россией и Вьетнамом, а также ключевым факторам вьетнамской внешней политики.

Российско-вьетнамские отношения развивались на базе партнерства между СССР и Вьетнамом во время «холодной войны». Они отличались стабильностью и высоким уровнем политических контактов, но в то же время масштабы экономического сотрудничества были относительно низкими. Налаженное взаимодействие между двумя странами стало основой для диалога по включению Вьетнама в процессы евразийской интеграции. Вьетнам, в свою очередь, стремился к проведению многосторонней внешней политики (в том числе и к расширению сети соглашений о свободной торговле), и поэтому был положительно настроен к сотрудничеству с Россией в сфере евразийской интеграции. Для России соглашение о зоне свободной торговли ЕАЭС – Вьетнам имеет значение как политическое (расширение евразийской интеграции за пределы постсоветского пространства и укрепление престижа ЕАЭС), так и экономическое (активизация торгового и инвестиционного сотрудничества с СРВ).

Соглашение вступило в силу в октябре 2016 г. и в рамках его реализации были достигнуты определенные результаты. В то же время соглашение во многом носит компромиссный и «пробный» характер. Поэтому от этого соглашения не стоит ждать немедленного прорыва в российско-вьетнамской торговле и в российской политике в АТР в целом. Однако это оглашение может стать дополнительным фактором для привлечения внимания к Вьетнаму в России и расширения сотрудничества с вьетнамской стороной. 

Статья посвящена рассмотрению специфики «мягкой силы» Европейского Союза. В качестве теоретических основ исследования выделены американские, российские и европейские подходы к сущности и содержанию «мягкой силы» государства, а также других, близких по-существу понятий, таких как «гражданская сила», «нормативная сила». Выделены основные параметры «мягкой силы», предложенные основоположником концепции Дж. Наем, а также предложенные другими экспертами. В качестве основных европейских государств, обладающими наибольшим потенциалом мягко силового влияния, рассматриваются Великобритания и Франция. Они вносят наибольший вклад в процесс создания «мягкой силы» ЕС. Главным образом рассматриваются попытки ЕС институционализировать механизмы «мягкой силы» и придать им статус общеевропейских. Анализируются два направления: культурная и образовательная привлекательность Европы. Выделены тенденции, которые говорят о том, что культурная идентичность отдельных европейских стран отходит на второй план, вперед выступают элементы культурной дипломатии ЕС. Это обосновывается тем, что закладывается нормативно-правовая база общеевропейских элементов «мягкой силы», а также подтверждается официальными представителями ЕС. Однако как и любой интеграционный процесс создание «мягкой силы» ЕС имеет ряд препятствий. Приведены основные причины, которые препятствуют созданию общеевропейской «мягкой силы». В конце сделаны выводы относительно перспектив способности Европейского Союза использовать названные элементы «мягкой силы», а также о готовности европейских стран, имеющих богатый потенциал «мягкой силы», делегировать часть своего культурного потенциала в общеевропейский дом.

Как правило, оценка включенности университета в решение актуальных проблем  регионального развития осуществляется посредством обращения к различным моделям  «индикаторов успешности». Мы предлагаем дополнить «эмпирический», по сути, подход к  построению подобных моделей теоретическим анализом проблемы взаимодействия  университета и соответствующих заинтересованных сторон в модели многопользовательского управления. В статье рассматриваются проблемы,  связанные с вовлечением заинтересованных сторон в процесс принятия коллективных решений с точки зрения модели многопользовательского управления, а также приводятся два примера построения моделей индикаторов, демонстрирующих успешность  реализации университетом своей третьей миссии. Содержательный анализ взаимодействия  университета и заинтересованных сторон позволит не просто зафиксировать  «положительные практики» и соответствующие индикаторы, но и оценить мотивации участников, а также перспективы успешности этого взаимодействия.

Вопреки расхожему представлению, пространственный аспект политических процессов  определяется не только объективными факторами. Пространство влияет на политику не  только напрямую, но и опосредованно, через субъективные и порой искаженные  представления о пространстве, формируемые человеком. Для изучения этого субъективного  мира в географии выработан собственная терминология, часть понятий в которой находятся  в диалектической связи с концептами «объективной» географии (территориальность vs.  пространственность, абсолютное vs. относительное пространство), а часть уникальны для  дискурса данной науки (гетеротопия, пространственная инверсия, пространственный опыт,  место памяти, пространственный миф, сопространственность). Ключевым именно для  политической географии выступают понятия территориальной и пространственной  идентичности, поскольку они связывают представления о пространстве с политическим  поведением индивида. В последнее время активно развивается и прикладная сфера  политгеографической науки, основанная на применении знаний об идентичности – брендинг территории, основанный на политике места.

Как правило, оценка включенности университета в решение актуальных проблем регионального развития осуществляется посредством обращения к различным моделям «индикаторов успешности». Мы предлагаем дополнить «эмпирический», по сути, подход к построению подобных моделей теоретическим анализом проблемы взаимодействия университета и соответствующих заинтересованных сторон в модели многопользовательского управления. В статье рассматриваются проблемы, связанные с вовлечением заинтересованных сторон в процесс принятия коллективных решений с точки зрения модели многопользовательского управления, а также приводятся два примера построения моделей индикаторов, демонстрирующих успешность реализации университетом своей третьей миссии. Содержательный анализ взаимодействия университета и заинтересованных сторон позволит не просто зафиксировать «положительные практики» и соответствующие индикаторы, но и оценить мотивации участников, а также перспективы успешности этого взаимодействия. 

Политико-институциональный кризис, переживаемый современным испанским обществом, вызывает острую и оживленную дискуссию о его истоках. Широко распространилась  точка зрения, что вину за нынешнее положение дел несут деятели

второй половине 1970-х  - первой половине 1980-х годов. Такой подход знаменует радикальную переоценку ценностей: ведь еще недавно в общественном сознании в Испании и за ее рубежами доминировали представления о транзите в этой стране как едва ли не эталонном в рамках «третьей волны демократизации». Автор не согласен с целиком нигилистическими оценками транзита, результаты которого  позволили

 Испании избежать новой гражданской войны и впервые в ее истории создать режим представительной демократии. Безусловно, политике переходного периода были присущи слабости и ограничения. Однако у деятелей последующих поколений имелись  возможности исправить сложившуюся ситуацию, изменив соответствующие законы и практики. Но они этого не сделали, так как управлять  по-старому было проще и спокойнее. Вместе с тем  опыт испанского транзита в сопоставлении с современными реалиями  свидетельствует, что даже удачные  решения работают лишь какое-то время. Новые этапы в развитии общества требуют корректировки старых и поиска новых прагматических решений, учитывающих национальные интересы. Примечательно также, что уже много времени спустя после завершения транзита в эпицентре политической борьбы оказались вопросы, которые тогда не доминировали в политическом дискурсе и казались решенными (дилемма «монархия-республика», конфликт между ревностными католиками и людьми светской культуры, отношение к историческому прошлому). Автор делает вывод, что вряд ли правильно устанавливать прямую, непосредственную связь между современными проблемными зонами испанского социума и политикой времен демократического транзита.

Статья посвящена рассмотрению специфики «мягкой силы» Европейского Союза. В качестве теоретических основ исследования выделены американские, российские и европейские
подходы к сущности и содержанию «мягкой силы» государства, а также других, близких по  существу понятий, таких как «гражданская сила», «нормативная сила». Выделены основные параметры «мягкой силы», предложенные основоположником концепции Дж. Наем, а также  предложенные другими экспертами. В качестве основных европейских государств,  обладающими наибольшим потенциалом мягко силового влияния, рассматриваются Великобритания и Франция. Они вносят наибольший вклад в процесс  создания «мягкой силы» ЕС. Главным образом рассматриваются попытки ЕС  институционализировать механизмы «мягкой силы» и придать им статус общеевропейских.  Анализируются два направления: культурная и образовательная привлекательность Европы. Выделены тенденции, которые говорят о том, что культурная идентичность отдельных  европейских стран отходит на второй план, вперед выступают элементы культурной  дипломатии ЕС. Это обосновывается тем, что закладывается нормативно-правовая база  общеевропейских элементов «мягкой силы», а также подтверждается официальными  представителями ЕС. Однако как и любой интеграционный процесс создание «мягкой силы» ЕС имеет ряд препятствий. Приведены основные причины, которые препятствуют  созданию общеевропейской «мягкой силы». В конце сделаны выводы относительно  перспектив способности Европейского Союза использовать названные элементы «мягкой силы», а также о готовности европейских стран, имеющих богатый потенциал  «мягкой силы», делегировать часть своего культурного потенциала в общеевропейский дом.

С крушением биполярной системы на африканском континенте появился новый и очень  влиятельный игрок – Турция. Провозгласив курс на построение многовекторной политики,  Анкара последовательно реализует принятую стратегию углубления и расширения  политических, экономических и гуманитарных связей со странами Африки. Во втором  десятилетии XXI в. Турция планомерно решает вопросы по продвижению своей  политической линии в регионе и пользуется поддержкой влиятельной африканской элиты во многих странах континента. Одновременно правящая Партия справедливости и развития,
способствуя упрочению экономических позиций турецких бизнесменов, увеличивает экспорт  турецких товаров, пропагандирует идеи «умеренного ислама» на целом континенте. Успешны и гуманитарные проекты, реализуемые турецкими государственными и неправительственными структурами. Вместе с тем отмечается ряд тактических сложностей,  связанных с обострением старых и возникновением новых проблем, обусловленных  различными факторами политического, экономического и идеологического характера.  Анкара, продолжая проводить активную политику, направленную на завоевание регионального лидерства, будет наращивать свое присутствие в Африке и в дальнейшем.

Будущее политических внешних связей Ирана с другими государствами и особенно с Китаем после подписания ядерного соглашения занимает особое место во внешнеполитической  повестке администрации Рухани. Несмотря не некоторые трудности, с которыми были сопряжены связи Ирана и Китая в последние годы, они, тем не менее, оставались на  порядок интенсивнее, чем отношения Ирана со странами Запада. По этой причине переход от обычного сотрудничества к стратегическим отношениям между Ираном и Китаем  привлекает серьезное внимание в политических кругах Ирана. Сторонники такой трансформации обращают внимание на нынешнее и будущее положение Китая в  международном обществе, а также его конструктивную роль во время санкций, введенных  Западом против Ирана. Противники ссылаются на более китайские технологии (более  низкого качества, чем технологии западных конкурентов), и на противоречивость позвиции  Китая в отношении Ирана во время принятии международных санкций. В настоящей статье  дается оценка возможностей углубления связей двух стран в будущем, а также вероятных препятствий на этом пути.

В статье исследуется влияние соглашения о зоне свободной торговли между Евразийским  экономическим союзом и Вьетнамом на российско-вьетнамские отношения. Автор рассматривает предпосылки для расширения ЕАЭС, основные этапы переговорного  процесса, особенности соглашения и достигнутые к настоящему времени результаты.  Особое внимание уделяется эволюции отношений между Россией и Вьетнамом, а также  ключевым факторам вьетнамской внешней политики. Российско-вьетнамские отношения  развивались на базе партнерства между СССР и Вьетнамом во время «холодной войны». Они  отличались стабильностью и высоким уровнем политических контактов, но в то же  время масштабы экономического сотрудничества были относительно низкими. Налаженное  взаимодействие между двумя странами стало основой для диалога по включению Вьетнама в процессы евразийской интеграции. Вьетнам, в свою очередь, стремился к проведению многосторонней внешней политики (в том числе и к расширению сети соглашений о свободной торговле), и поэтому был положительно настроен к сотрудничеству с Россией в  сфере евразийской интеграции. Для России соглашение о зоне свободной торговли ЕАЭС – Вьетнам имеет значение как политическое (расширение евразийской интеграции за пределы постсоветского пространства и укрепление престижа ЕАЭС), так и экономическое  (активизация торгового и инвестиционного сотрудничества с СРВ). Соглашение вступило в  силу в октябре 2016 г. и в рамках его реализации были достигнуты определенные  результаты. В то же время соглашение во многом носит компромиссный и «пробный»  характер. Поэтому от этого соглашения не стоит ждать немедленного прорыва в российско-вьетнамской торговле и в российской политике в АТР в целом. Однако это оглашение может стать дополнительным фактором для привлечения внимания к Вьетнаму в России и расширения сотрудничества с вьетнамской стороной.

В статье выдвигаются предположения о будущей внешнеполитической платформе Дональда Трампа, опираясь на озвученные им предложения, состав команды его советников и сторонников. Также анализируются внутриполитический контекст правления нового американского президента и политические ограничения, с которыми столкнется новый хозяин Белого дома. Наконец, формулируются выводы для России по итогам избирательной кампании в США и описываются вероятные сценарии развития двусторонних отношений после инаугурации Трампа.
Будущее российско-американских отношений является узловой неопределенностью 2017 года, от которой в заметной степени зависит общее направление внешней политики России. Развитие отношений может пойти по нескольким сценариям, условием наступления которых станут успех или неудача внутриэкономической программы Д. Трампа, а также высокая или низкая конфликтность внешней политики новой администрации США. С точки зрения внутренней и экономической политики критерием успешности Трампа будет скорость, с которой ему удастся запустить законодательный механизм для налоговой реформы и инфраструктурных инвестиций, вопреки противодействию демократов. С точки зрения внешней политики, главными тестами будут отход от линии на противостояние между Россией и НАТО в Восточной Европе и готовность сотрудничать в стабилизации обстановки на Ближнем Востоке, несмотря на расхождение в целях и выборе союзников. Ключевым условием нормализации отношений остается сохранение стратегического паритета между Россией и США.

С крушением биполярной системы на африканском континенте появился новый и очень влиятельный игрок - Турция. Провозгласив курс на построение многовекторной политики, Анкара последовательно реализует принятую стратегию углубления и расширения политических, экономических и гуманитарных связей со странами Африки. Во втором десятилетии XXI в. Турция планомерно решает вопросы по продвижению своей политической линии в регионе и пользуется поддержкой влиятельной африканской элиты во многих странах континента. Одновременно правящая Партия справедливости и развития, способствуя упрочению экономических позиций турецких бизнесменов, увеличивает экспорт турецких товаров, пропагандирует идеи «умеренного ислама» на целом континенте. Успешны и гуманитарные проекты, реализуемые турецкими государственными и неправительственными структурами. Вместе с тем отмечается ряд тактических сложностей, связанных с обострением старых и возникновением новых проблем, обусловленных различными факторами политического, экономического и идеологического характера. Анкара,  продолжая проводить активную политику, направленную на завоевание регионального лидерства, будет наращивать свое присутствие в Африке и в дальнейшем.

Статья посвящена исследованию территориальных конфликтов в двух странах бывшего  СССР – Молдавии и Эстонии в 1989-1994 гг.. В рамках исследования было проведено пять  экспертных интервью с респондентами, непосредственно участвовавшими в разрешении  изучаемых конфликтов в Кишиневе, в Приднестровье и в Гагаузии. Анализировались также  публикации в интернет-изданиях о референдуме в Нарве 1993 года, его подготовке и  последствиях. На основе проведенного исследования выявлено, что в преддверии  референдума об автономии в Нарве состоялась поездка представителей центральной власти  в Эстонии и руководителей горсовета г. Нарвы в Молдавию, включая и посещение  Приднестровья. Именно опыт конфликта в Приднестровье позволил им предпринять  определенные шаги по смягчение напряженности в Восточной Эстонии. Чуть позже уже этот эстонский опыт был использован молдавскими политиками в процессе снятия  напряженности в ситуации Гагаузии. Выявленное взаимодействие политических элит Молдавии и Приднестровья рассматривается с позиции концепции «обучаемых  политик» (policy learning) Хью Хекло и Ричарда Роуза.

Дискурс о трансформации миропорядка от однополюсного к многополюсному в последнее  время привлек большое внимание. Несмотря на то что Соединенные Штаты сохраняют  ведущую роль в международной системе, в последнее время наблюдается их относительный экономический спад. Экономический рост в странах глобального Юга превратил их в нового  энергетического конкурента в рамках международной системы. Группа стран БРИКС –  Бразилия, Россия, Китай, Индия, Южная Африка – сформировала влиятельный  трансрегиональный форум, который претендует сказать новое слово в мировой политике.  Страны БРИКС сформировали новый регион, стянутый определенными общими сходствами и целями. Группа стремится занять собственную нишу в международной системе. Занимая  реформистскую позицию по отношению к мировому порядку, группа подчеркивает  стремление к формированию многополярного мира, требуя признания растущих держав XXI  века. Страны заявляют о необходимости расширении Совета Безопасности ООН (СБ ООН) и  о реформах в рамках международных финансовых институтов. Группа стала лидером в  дискурсе глобального Юга по вопросам глобальной ответственности в условиях изменения климата. Тем не менее, внутреннее соперничество и недавно замедлившийся рост стран- членов составляют определенные сдерживающие факторы в стремлении к многополярной  мировой реальности. Воспринимая БРИКС в качестве трансрегионального механизма  взаимодействия, автор статьи стремится дать оценку достижениям и неудачам группы на  пути к формированию многополярного мирового порядка.

В статье выдвигаются предположения о будущей внешнеполитической платформе Дональда  Трампа, опираясь на озвученные им предложения, состав команды его советников и  сторонников. Также анализируются внутриполитический контекст правления нового  американского президента и политические ограничения, с которыми столкнется новый  хозяин Белого дома. Наконец, формулируются выводы для России по итогам избирательной  кампании в США и описываются вероятные сценарии развития двусторонних отношений  после инаугурации Трампа. Будущее российскоамериканских отношений является узловой  неопределенностью 2017 года, от которой в заметной степени зависит общее направление  внешней политики России. Развитие отношений может пойти по нескольким сценариям,  условием наступления которых станут успех или неудача внутриэкономической программы  Д. Трампа, а также высокая или низкая конфликтность внешней политики новой  администрации США. С точки зрения внутренней политики признаком успешности Трампа  будет динамика, с которой он сможет запустить законодательный механизм для  инфраструктурных инвестиций и налоговой реформы, несмотря на противодействие  демократов. В сфере внешней политики, главными вопросами станут отход от курса на конфронтацию с Россией в Восточной Европе и готовность к сотрудничеству на Ближнем  Востоке, несмотря на различия в целях и союзниках. Ключевым условием нормализации  отношений остается сохранение стратегического паритета между Россией и США.

Политико-институциональный кризис, переживаемый современным испанским обществом,  вызывает острую и оживленную дискуссию о его истоках. Широко распространилась точка  зрения, что вину за нынешнее положение дел несут деятели второй половине 1970-х –  первой половине 1980-х годов. Такой подход знаменует радикальную переоценку  ценностей: ведь еще недавно в общественном сознании в Испании и за ее рубежами  доминировали представления о транзите в этой стране как об одном из наиболее удачных в рамках «третьей волны демократизации». Автор не согласен с целиком нигилистическими  оценками транзита, результаты которого позволили Испании избежать новой гражданской  войны и впервые в ее истории создать режим представительной демократии. Безусловно,  политике переходного периода были присущи слабости и ограничения. Однако у деятелей  последующих поколений имелись возможности исправить сложившуюся ситуацию, изменив  соответствующие законы и практики. Но они этого не сделали, так как управлять по- старому было проще и спокойнее. Вместе с тем опыт испанского транзита в сопоставлении с современными реалиями свидетельствует, что даже удачные решения работают лишь какое-то время. Новые этапы в развитии общества требуют корректировки старых и поиска новых  прагматических решений, учитывающих национальные интересы. Примечательно также, что уже много времени спустя после завершения транзита в эпицентре политической борьбы оказались вопросы, которые тогда не доминировали в политическом дискурсе и  казались решенными (дилемма «монархия-республика», конфликт между ревностными  католиками и людьми светской культуры, отношение к историческому прошлому). Автор  делает вывод, что вряд ли правильно устанавливать прямую, непосредственную связь  между современными проблемными зонами испанского социума и политикой времен демократического транзита.

В статье рассматриваются факторы, которые влияют на изменение левыми партиями своих  предвыборных позиций по проблеме иммиграции. Изучение характерной для крайне правых партий темы в позиционировании их конкурентов с левого фланга политико-идеологического спектра является не самым традиционным явлением в зарубежной и отечественной политической науке. Автор ставит цель рассмотреть влияние различных  эндогенных и экзогенных факторов не только на занятие социал-демократическими  партиями, «новыми левыми» и «зелеными» определенных позиций по проблемному  измерению, но и на придание ими значимости проблеме иммиграции в своих предвыборных  программах. Основное внимание уделяется таким факторам, как доля мигрантов в общей  численности населения страны, сила крайне правой партии, электоральная конкуренция,  нишевость партии, характер партийной организации, рассматриваемый в контексте  отношений лидеров и активистов. Влияние регрессоров на зависимые переменные  анализируется на примере наблюдений по партиям из 10 стран Западной Европы.  Интересующий автора период включает временной промежуток с cередины 1970-х гг. по 2010-е гг. Для выявления связи между переменными используется метод регрессионного  анализа. В начале статьи приводится краткий обзор наиболее важных работ, которые  перекликаются с темой статьи. Далее автор выдвигает 5 гипотез. После этого описывается методология исследования. В конце статьи представлены результаты проведенного анализа, а также вопросы, которые требуют дополнительного изучения. Автор приходит к выводу, что лежащие в основе процесса позиционирования партий по проблеме  иммиграции факторы сводятся к особенностям внутрипартийной организации и связанной с  ней реакцией на конкуренцию со стороны других участников межпартийного соревнования. Данное исследование показало, что «нишевость» партий с левого фланга политико-идеологического спектра проявляется в их нежелании концентрировать внимание на  «чужих» темах, а в случае необходимости такой концентрации – в выражении мнения,  отличающегося от риторики крайне правых партий. Социал-демократические партии, в  которых партийные лидеры доминируют над активистами, склонны выступать менее  прямолинейно, с одной стороны, не отпуская далеко от себя соседей по флангу, с другой –  демонстрируя ориентацию на максимизацию голосов избирателей.

Статья посвящена исследованию территориальных конфликтов в двух странах бывшего СССР – Молдавии и Эстонии в 1989-1994 гг..  В рамках исследования было проведено пять экспертных интервью с респондентами, непосредственно участвовавшими в разрешении изучаемых конфликтов в Кишиневе, в Приднестровье и в Гагаузии. Анализировались также публикации в интернет-изданиях о референдуме в Нарве 1993 года, его подготовке и последствиях. На основе проведенного исследования выявлено, что в преддверии референдума об автономии в Нарве состоялась поездка представителей центральной власти в Эстонии и руководителей горсовета г. Нарвы в Молдавию, включая и посещение Приднестровья. Именно опыт конфликта в Приднестровье позволил им предпринять определенные шаги по смягчение напряженности в Восточной Эстонии. Чуть позже уже этот эстонский опыт был использован молдавскими политиками в процессе снятия напряженности в  ситуации Гагаузии. Выявленное взаимодействие политических элит Молдавии и Приднестровья рассматривается с позиции концепции «обучаемых политик» (policy learning) Хью Хекло и Ричарда Роуза. 

Информационное сообщение о состоявшейся 19–21 апреля 2017 года в Орловском государственном университете им. И. С. Тургенева международной научно-практической конференции «Межкультурный диалог и вызовы современности», организованной философским факультетом ОГУ им. И.С. Тургенева при поддержке администрации университета. Соорганизаторами конференции выступили: Фонд «Русский мир», Приднестровский государственный университет им. Т. Г. Шевченко, Конгресс Русских общин Республики Молдова. В работе конференции приняли участие ученые из Польши, Республики Молдова, Франции, Доминиканской республики,научно-образовательных центров непризнанных и частично признанных государств (Приднестровье, Нагорный Карабах, Донецкая Народная республик), гг. Москвы, Санкт-Петербурга, Орла. В центре работы конференции – актуальная проблема этносоциальной комфортности в полиэтническом многополярном мире.