В настоящей статье автор исследует проблематику проведения международно-политического анализа, подробно останавливается на основных правилах организации работы исследователя-международника, а также критериях достоверности аналитических выводов. Автор также предлагает классификацию аналитических работ, оценивает условия, в которых работают эксперты в настоящее время, анализирует ключевые проблемы, возникающие при выборке эмпирического материала, включая определение ценности источниковой базы, выборе метода анализа и его проведении вплоть до формулировки выводов. В статье даны рабочие советы, как поступать в служебных обстоятельствах и находить нестандартные решения в сложных ситуациях.

В статье рассматривается эволюция понимания современного международного правопорядка в зарубежной глобалистике. Делается вывод о том, что утрата эпистемологического и социально-политического оптимизма современных исследователей сопровождается критикой ими линейно-прогрессистских концептов развития системы международного права, открывая дорогу принципам альтернативности, синергетики, транзитивности исторического развития. Неоконсенсус представителей школы Realpolitik (неоконсерваторов) и институционального либерализма (неолибералов) основывается на допущении иной природы международной правосубъектности в условиях возникновения новых угроз национальной и всеобщей безопасности со стороны транснационального терроризма и несостоятельных государств. Практическим воплощением такого нео-неоконсесуса становится легитимация гуманитарных интервенций и превентивного сдерживания «преступных режимов» на периферии мир-системы.

В современных условиях становления новой конфигурации международных отношений вооруженная агрессия по-прежнему остается не только популярной альтернативой дипломатическому урегулированию конфликтов, но и одной из постоянно совершенствуемых насильственных практик. Место войн на международной арене все активнее занимают терроризм, геноцид, интервенция и т.д. Иностранное военное вмешательство в дела суверенных государств в настоящее время получает все более широкое распространение, поэтому противодействие попыткам интервенции на данный момент входит в число приоритетных задач государства, так как от эффективности этой деятельности нередко зависит существование страны.

Цель статьи – дать определение законодательному (представительному) органу государственной власти субъекта Российской Федерации; проанализировать различные формы общественного контроля за деятельностью законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта Российской Федерации. В качестве методологии статьи выступили диалектика, анализ, синтез, дедукция, формально-юридический метод, метод межотраслевых юридических исследований. Основные выводы автора: Во-первых, на федеральном уровне до настоящего времени так и не принят нормативный правовой акт, в котором бы нашли свое закрепление правовой статус общественных советов при законодательных (представительных) органах государственной власти субъектов РФ, их основные права и обязанности, порядок их образования, что, в свою очередь, говорит о существенном упущении со стороны законодателя. Но ряд региональных законодателей все же сделали попытку самостоятельно урегулировать вопрос формирования общественных советов при законодательных (представительных) органах государственной власти субъектов РФ путем закрепления соответствующих положений в специальных региональных законах об основах общественного контроля в субъекте РФ. Во-вторых, многие из принятых на региональном уровне нормативных правовых актов, закрепивших порядок отзыва депутатов представительных органов власти субъекта Российской Федерации, на сегодняшний день признаны судебными органами частично недействующими или утратившими свою силу. В-третьих, формы общественного контроля, указанные в статье, не носят исчерпывающий характер и могут быть расширены соответствующими законными субъектами Российской Федерации, но эти формы общественного контроля при их эффективном и комплексном применении могут быть эффективными инструментом для контроля за властью со стороны гражданского общества. Проведенное исследование развивает и уточняет формы общественного контроля. На примере различных форм общественного контроля за деятельностью законодательного (представительного) органа государственной власти субъекта РФ, выявлены упущения со стороны законодателя, препятствующие эффективности правового регулирования.

Тот факт, что в европейском футболе отсутствует должное управление, был признан в ряде документов Европейского союза, а также некоторыми государствами – членами ЕС, в особенности Великобритани- ей и Францией. Слабое управление подрывает финансовую стабильность футбольных клубов и способность спорта выполнять свои ключевые со- циальные функции. Оно, помимо прочего, открывает каналы для внешнего вмешательства в функционирование ФИФА и УЕФА как ключевых органов футбольного управления. Настоящая статья посвящена анализу эволюции форм управления в европейском и международном профессиональном фут- боле, которая происходит под влиянием европейской интеграции. В каче- стве аналитического подхода использовано глобальное управление. Данный подход помогает уточнить роль ЕС в разработке и поддержании правил и норм, ограничивающих свободу действия государственных и негосудар- ственных акторов, вовлеченных в сферу футбола.

На основании Лиссабонского договора 2007 г. ЕС был наделен прямой ком- петенцией в спортивной области. Но и сейчас было бы ошибкой утверждать, что европейские институты несут прямую ответственность за оформление новых структур футбольного управления. Однако их деятельность всё силь- нее сказывается на жизни тех, кто в него вовлечён. Недовольные стейкхол- деры (футбольные клубы, игроки и болельщики) прибегают к содействию ЕС как к альтернативному способу регулирования споров, которые не на- ходят разрешения во внутренних структурах футбольного управления. Тем самым подрываются вертикальные каналы власти, сформировавшиеся в традиционной пирамиде управления европейским футболом. Под влияни- ем ЕС облегчается переход к более демократичным структурам сетевого управления. 

В мире финансово-экономической взаимозависимости формируется полицентричная, многоуровневая и иерархичная система глобального финансового регулирования. В данной статье освещаются два вектора развития: активизация международного сотрудничества по вопросам унификации финансовых норм в рамках Большой двадцатки, с одной стороны, и сохранение лидирующей роли Соединенных штатов в глобальных финансах – с другой. В условиях глобального кризиса 2008-2009 гг. страны Большой двадцатки инициировали международную реформу финансового регулирования. В соответствии с их решениями международные стандатоустанавливающие организации, работающие по сетевому принципу, – Базельский комитет по банковскому надзору, Международная организация комиссий по ценным бумагам и др. – разработали транснациональные режимы регулирования в области банковской деятельности, торговли деривативами и ликвидации финансовых компаний-банкротов, а государства в настоящее время имплементируют эти режимы в своих юрисдикциях. Так называемая «система мягкого права», которая не связывает государства юридическими обязательствами, позволяет им сохранять национальный суверенитет в области финансовой политики. США играет ведущую роль в международной финансовой реформе, а также оказывает значительное влияние на формирование глобальной системы финансового регулирования. Американские ведомства финансового контроля – Федеральная резервная система, Комиссия по ценным бумагам и биржам и др. – активно продвигают экстерриториальное применение американских стандартов финансового регулирования, а также предпринимают другие действия одностороннего характера на международной арене. В статье также затрагиваются вопросы легитимности формирующейся системы глобального финансового регулирования. Самые важные факторы, которые ограничивают возможности повышения ее легитимности, – это чрезвычайно сильное влияние финансовой индустрии на принятие решений в области финансового регулирования, недостаточная активность организаций гражданского общества, а также тот факт, что распространение американских норм на глобальном уровне препятствует укреплению легитимности глобальной системы финансового регулирования.

Европейский союз является одним из крупнейших участников мировой экономики, что в какой-то мере оправдывает его стремление продвигать свои стандарты и ценности по всему миру. В то же время амбиции ЕС играть одну из ведущих ролей в глобальном хозяйственном управлении наталкиваются на внутренние противоречия – как среди стран-участниц, так и среди представителей деловой среды. Анализ процесса переговоров по Трансатлантическому торгово-инвестиционному партнерству (ТТИП) показывает, что, по сравнению с США, отсутствие у ЕС консолидированной позиции ставит его в невыгодное положение и вынуждает тратить немалые ресурсы для поиска компромисса между группами интересов и гражданским обществом, которые разделены на сторонников и противников заключения ТТИП. Вместе с тем, для интегрированной Европы партнерство с США крайне важно с геополитической точки зрения, поскольку позволит сдерживать или, по меньшей мере, конкурировать с растущим влиянием стран Азиатско-тихоокеанского региона, а также утвердиться в статусе актора глобального хозяйственного управления. Однако для США создание зоны свободной торговли с ЕС не является единственно возможным выбором: параллельные переговоры по заключению Транстихоокеанского партнерства (ТТП) продвинулись гораздо дальше – 5 октября 2015 г. стороны достигли компромисса по предварительному варианту соглашения, который, в случае ратификации, поставит единый европейский рынок в крайне невыгодное положение и сделает неустойчивыми позиции ЕС в глобальном управлении. Для ЕС представляется крайне важным ввести регулирование лоббизма на европейском уровне, что не только сделало бы более прозрачным процесс принятия решений, но и предоставило бы равный доступ и право донести свое мнение заинтересованным группам интересов до европейских институтов. В отсутствии регулирования представительства интересов ЕС имеет ограниченные возможности консолидировать позиции своих внутренних акторов, что негативно сказывается на его положении в качестве глобального актора и вынуждает умерить свои запросы в переговорах с США.

Начиная с 1990-х гг. Европейский союз стремится к лидерству в вопросах борьбы с глобальным изменением климата, что выражается в активном участии в переговорах по международному климатическому режиму. Впрочем, не всегда эти амбиции оказывались уместными или оправданными. Невзирая на то, что Европейскому союзу удалось достичь определенных успехов в переговорах по Киотскому протоколу и значительных результатов в процессе его ратификации, по большей части выбранная ЕС стратегия, основанная на соображениях нормативности его позиции, не возымела успеха, особенно это было очевидно во время саммита в Копенгагене. Частично причиной неудач ЕС в переговорном процессе стала особенность логики функционирования Европейского союза, в частности, склонность ориентироваться на научные данные при выработке политики, что не позволило ЕС адекватно оценить интересы других сторон. Как показали результаты переговоров по новому соглашению, прошедших на саммите сторон РКИК в декабре 2015г. в Париже, Европейскому союзу все же удалось провести работу над ошибками и сформировать широкую неформальную международную коалицию: вопреки ожиданиям, договор был подписан и в нем был учтен целый ряд предложений ЕС. Впрочем, Парижский договор не лишен целого ряда недостатков и неточностей и от того, удастся ли международному сообществу и ЕС, в частности, их своевременно устранить, будет зависеть будущее нового международного климатического режима.

Авторы статьи исследуют особенности и механизмы воздействия цивилизационных факторов на социально-политическое развитие Индии и Китая, двух крупнейших азиатских стран, к которым в настоящее время приковано значительное внимание экспертов. Статья написана в форме размышления над изданными в ИМЭМО РАН книгами «Индийская цивилизация в глобализирующемся мире» и «Китайская цивилизация в глобализирующемся мире» (в 2-х томах). Авторы проводят сравнительный анализ цивилизационного кода Индии и Китая, выделяя наиболее характерные черты культурного и социально-политического развития обеих стран, оценивают траектории их исторического развития, характеристики современных политических систем, религиозный и идеологический факторы развития в их связи с цивилизационными особенностями. Более того, современное развитие двух стран рассматривается с точки зрения внешнеполитических условий и уровня социально-экономического развития. В статье делается ряд выводов о сходствах и различиях не только двух древнейших цивилизаций, но и обеих моделей модернизации.

Несмотря на рост объектности стран Азии в мировых экономических и политических процессах в начале XXI века они во многом продолжали оставаться субъектами мировых процессов производства как технического, так и гуманитарного знания. Однако увеличение экономического благосостояния и задачи дальнейшего экономического развития сподвигли ряд азиатских стран к тому, чтобы попытаться преодолеть этот разрыв. В представленной статье в сравнительном плане рассмотрено три направления, по которым предпринимаются попытки преодолеть отмеченный разрыв. К первому направлению относится формирование собственного азиатского дискурса об Азии, то есть комплексные исследования Азии, осуществляемые азиатскими учеными с учетом специфики национальных исследовательских школ. Второе направление представляет собой попытки преодолеть западноцентризим в производстве гуманитарного знания через дискуссию о возможности появления незападной теории международных отношений. Третье направление связано с формированием азиатских фабрик мысли и ростом азиатских университетов, которые активно интернационализируются, перенимают международный опыт и становятся элементами развития высокотехнологической сферы в целом ряде стран Азии.

В 2000-х – 2010-х годах наметилось сокращение отрыва Соединенных Штатов в научно-технологической сфере от стремительно развивающихся конкурентов. В то же время США остаются явным мировым лидером в этой области, что в значительной степени определялось активной государственной политикой. Настоящая статья ставит целью выявить основные тенденции эволюции научной политики США и причины, обуславливающие сравнительное снижение уровня бюджетной поддержки исследовательской деятельности. Автор рассматривает эволюцию подходов администраций Дж. Буша-мл. и Б. Обамы, а также демократических и республиканских сил в Палате представителей и Сенате. Он также анализирует вклад в формулирование и реализацию государственной политики правительственных ведомств, непосредственно отвечающих за обеспечение поддержки научных исследований, а также общественных организаций, представляющих интересы ученых. Автор исследует причины усиления конкуренции между правящей администрацией и законодателями от Демократической партии за признание в качестве политической силы, наиболее обеспокоенной проблемами научной политики, а также особенности и последствия принятого в 2009 году Закона о восстановлении и реинвестировании.

В статье рассматривается значение университетов в деле развития образования и становления научного знания в крупнейших развивающихся державах Азии. Отмечается, что за последнее время значительно укрепились позиции ведущих азиатских университетов (это подтверждается мировым рейтингом), что связано с тем, что в странах Большой Восточной Азии за последнюю четверть века была осуществлена радикальная реформа образования, причем шла она по совпадающей траектории. В странах были приняты специальные программы по всестороннему развитию образования, а его финансирование стало восприниматься не просто как необходимые государственные расходы, а как инвестиции для обеспечения экономики высококвалифицированной рабочей силой и хорошо образованными профессионалами. Особое значение имели кардинальные изменения в модели управления образования. Указывается, что на местном уровне автономность образовательных учреждений может быть очень высокой. При этом необходимо выделить частный сектор, который стал играть очень важную роль на Тайване, в Южной Корее, Японии и Китае. Именно высшая школа стала играть основную роль в научных исследованиях в данных государствах. Большую позитивную роль играет и международное сотрудничество в сфере образования, которое особо способствует формированию кластера людей, заинтересованных в развитии собственной страны в международном контексте.

За менее, чем сто лет существования государства Саудовская Аравия прошла развитие от повсеместной неграмотности и необразованности населения до современного этапа развитой структуры образовательных и исследовательских заведений, оснащенных новейшими технологиями с привлечением лучших мировых специалистов в соответствии с высочайшими международными стандартами. Принципиально, что таких успехов Королевство смогло добиться за очень короткий срок. До недавнего времени развитие науки в Саудовской Аравии было в значительной степени ориентировано на прикладные исследования в основной для экономики Королевства области – в энергетике. Несмотря на большие финансовые возможности страны, научные исследования испытывали нехватку государственного планирования и финансирования: первая комплексная стратегия научно-технического развития появилась лишь в начале 2000-х гг. Между тем, за последние 15 лет Королевство сделало огромный рывок в сфере научного развития, разработав четкий план действий, сформировав прочную и структурированную институциональную базу и эффективно используя мировой опыт. Такие успехи были обусловлены пришедшим саудовскому руководству осознанием важности научно-технического прогресса не только для национальной экономики, но и для политического положения страны в регионе и мире. Целью данной статьи является анализ научной политики Саудовской Аравии на этапах ее зарождения и сегодняшнего состояния развития посредством изучения официальных государственных документов, статистики и существующей структуры научных учреждений Королевства. Автор приходит к выводу о том, что ключевыми характеристиками саудовской научной политики сегодня являются доминирующая роль государства, приоритет прикладных исследований над фундаментальными и интернациональность при заметной зависимости от международного сотрудничества в условиях отсутствия собственной национальной научной традиции.